Доброго времени суток, граждане форумчане. Собрал я тут значит еще одну action-figure.
История создания
Скрытый текстКогда я проектировал Бину, то было ясно, что останется еще куча деталей; надо было найти им применение. Встал вопрос - что же собирать? Выбор пал на один из проектов в виртуале. Правда мне он показался скучным, не хватало "огонька". Тогда еще, на парах, от нечего сделать, собрал MG42. Я решил это совместить, в итоге вышла вот такая маленькая наемница.
Имя – Элис "Дождик" Морнинстоун.
Род занятий – наемничество.
Возраст – 21.
История персонажа (очень много букв, Остапа в тот вечер понесло)
Скрытый текстРассказ ведется от лица командира отряда “Черные часы” Джошуа Салливана.
Что ж, у Элис совсем непростая история.
Дело было в одном из разбомбленных городов. Таких в то время было много, я названия даже и не вспомню сейчас. Как только привычные государства развалились и к власти пришли корпорации, это стало частым явлением.
Задания у нашего отряда было простое – проверить эти самые развалины на наличие оставшихся сил противника. Тогда полгорода осмотрели, ничего, кроме трупов, и не нашли. Качественно союзнички постарались, ничего не скажешь.
На обратном пути нашего отряда меня застал голос в наушнике:
-Наблюдаю одиночную тепловую цель на восемь часов, удаление триста пятьдесят, не движется.
Это был голос Ларкина, нашего снайпера. Или Долбанутый Ларкин, как он был известен. Его умение обращаться со снайперской винтовкой равнялось, в числовом эквиваленте, количеству тараканов в его голове. А их там было не сосчитать.
Я подал знак “рассредоточиться”. Когда все скрылись в развалинах спросил по рации:
-Ларк, ты можешь определить принадлежность цели?
-Вижу её частично. Думаю, что это гражданский.
-Так, Баз, Капкан – со мной, проверим. Остальные – прикрывают.
Быстро и аккуратно дошли до примерного расположения. Еще один комплект развалин вместо дома, хотя этот вроде смог немного не пострадать. Показал Капкану и Базу заходить слева, сам пошел через парадный вход. Спустя пару минут раздался голос База:
-Босс, мы нашли. Здесь гражданский.
-Эй, да это же девочка, - это уже был Капкан.
-Вас понял, сейчас буду, - сказал я и пошел вглубь развалин.
Открылась мне следующая картина: в углу имеется комок некоторых лохмотьев, увенчанный сверху копной спутанных грязных черных волос. Лицо чумазое и практически не выделяется на фоне. Глаза желтые, крайне необычный цвет. Выражение затравленное, но не сломленное, как ни странно.
-На вид ей лет десять-двенадцать. На оклики не реагирует, - сообщил мне Капкан.
Нужно было что-то решать. Приближалась ночь, вести отряд через город в темноте мне не хотелось, несмотря на то, что мы были оснащены и для ночного боя в том числе. Но оставлять её почему-то не хотелось. Я демонстративно положил винтовку на землю и начал медленно приближаться к комку.
-Босс, что ты дела...
-Тихо, не мешай.
Сел где-то в полуметре, посмотрел в глаза, медленно и размеренно спросил на английском:
-Ты меня понимаешь? Кивни, если да.
Неуверенный и дрожащий кивок был мне ответом.
-Есть хочешь? Еще один кивок, чуть-чуть более уверенный.
Я достал протеиновый батончик, протянул. Из-под лохмотьев показалась дрожащая рука в драном рукаве свитера. Уже по виду можно было сказать, что девочка была крайне истощена. Раздался негромкий звук работы челюстей. Я обернулся, ребята показали мне “все чисто”, наблюдая за обстановкой. Правда, на их лицах уже крупными буквами был написан вопрос: а все ли со мной в порядке?
Пора было переходить непосредственно к основному вопросу.
-Хочешь пойти со мной? Не бойся, мы тебя не обидим. Звук работы челюстей затих. На меня смотрели два желтых глаза, в которых отражались разные мысли. Через минуту обозначилось нечто, похожее еще на один кивок.
-Хорошо, тогда нам сейчас нужно будет очень быстро уходить.
До расположения отряда, конечно же, мы добрались медленнее, чем выдвинулись. На лицах отряда был написан тот же вопрос, что и на базовском и капкановском.
До базы добрались уже ночью. Благо хоть из города вышли до темноты. А на базе меня ждал неприятный разговор с разводящим. Тут нужно сказать, что я и так слыл чудаком в среде наемников. И команду подобрал себе соответствующую. Однако, наш отряд был куда эффективнее остальных, поэтому мне прощались некоторые вольности. Пришлось попотеть и выслушать много чего интересного в свой адрес. Потом мне довелось выслушать кое-что и от ребят, хотя там просто были вопросы из разряда: а как это вообще будет? Но, по крайней мере, они мне доверяли. Без этого в нашем деле никуда.
Поселили её в моем отделении. Имя её я узнал спустя день после ее пребывания на базе, из очередной попытки её разговорить.
-Как тебя зовут?
Спустя полминуты прозвучал ответ – Э-элис.
Голос был чуть хриплый, она болела, пока скиталась по развалинам.
-А фамилия?
-М-морнингстоун.
Интересное сочетание, отметил я про себя.
-Сколько тебе лет?
-Тринадцать. С половиной, – добавила она.
-По тебе не скажешь. Она явно выглядела младше этих цифр.
Постепенно она обвыклась. Хотя, по началу, всего и всех сторонилась. Первое время только я мой с ней заговорить. Она выглядела очень смешно в форменке, которая была ей явно не по размеру. Да и команда к ней через некоторое время привыкла.
Отношение к ней поменялось после одного случая.
Я тогда пошел на стрельбище, взяв с собой свой личный H&K 45 и запас патронов. На нем никого не было – дело было ранним утром. Расположившись и отстреляв пару обойм, я почувствовал, что за мной наблюдают. Обернувшись, я увидел, что Элис с явным интересом за мной подглядывает. Она тут же скрылась.
-Ну ладно, иди сюда, все равно ведь не уйдешь сама.
Она подошла. Я дал ей стрелковые наушники, они были ей, очевидно, велики. Очень интересно было наблюдать за её борьбой.
Я выпустил еще одну обойму. В её глазах интерес прям-таки начал пылать со страшной силой.
-Хочешь попробовать? – спросил я.
-Хочу, - ответила она.
-О’кей, берешь его двумя руками, вот так. Смотри, чтобы мушка и целик были на одном уровне. Плавно спускаешь крючок. Не дергаешь и не давишь.
Пистолет 45-ого калибра был для нее тяжеловат, но она справлялась. Потом раздался выстрел. Я посмотрел в бинокль – “девятка”.
-Попробуй еще пару раз, - скомандовал я.
Спустя обойму я смотрел и не мог найти слов – почти все выстрелы были, что называется, “в десятку”. Я спросил:
-Ты когда-нибудь раньше стреляла?
-Нет. Никогда, - прозвучал ответ.
-А кто были твои родители?
-Папа был инженером, мама – уборщицей. Тут её глаза заблестели, губы поджались, и я понял, что сболтнул лишнего.
-Извини, я не специально.
Днем я показал мишени Ларкину, а затем и разводящему. Первый сказал, что продал бы душу за такой талант к стрельбе. Кто же мог подумать, что у этой смешной, бледной как смерть и маленькой, как гном, девчушки окажется такие способности ко всему, что стреляет и взрывается?
С разводящим мы сидели долго. Я предлагал начать её обучение, его обуревали сомнения. Оно и понятно – она еще ребенок, даже прожженому вояке, как разводящий, было малоприятно делать из ребенка убийцу. Сошлись на том, что я попытаюсь с ней поговорить насчет этого.
Разговор выдался не из легких. Элис один раз даже заплакала, но потом быстро успокоилась. Она твердо решила выяснить, что стало с её родителями. Ну а наемничество стало инструментом.
Так мы начали учить её всему, что нужно было в нашем деле. Элис быстро постигала науку. В шестнадцать мы взяли её на первое задание. На нем её ждало серьезное испытание. Я доверил ей расстрелять пленного. Что бы вы там ни думали, но ей нужно было увидеть смерть с близкого ракурса. Иначе в один прекрасный момент ей это будет стоить жизни.
Мы не трогали её тогда пару дней. Всем нелегко в первый раз.
Со временем она стало частью нашей команды. Её личным оружием была старая добрая М4А5. А свое прозвище – “Адский дождь” или, как мы её ласково называем, “Дождик”, из-за чего она очень бесится, она получила после того, как ей стукнуло восемнадцать.
Дело было незадолго до её дня рождения.
Я тогда зашел к нашему оружейнику Штайгеру – старому немцу, обожавшему старые военные марши и ненавидевшему плохое отношение к оружию. На его столе я увидел частично разобранный немецкий MG42, как я думал.
-Это что, действительно MG42? Где ты откопал такой антиквариат?
-Найн, это есть Maschinengewehr 74, его австрийский версия. За настоящий я отдать бы многое. Я хотеть реставрировать его.
Тут открылась дверь, в небольшом зазоре появилась голова Элис:
-Джо, тебя к разводящему, быстро. О, а что это тут у вас?
Она в мгновение ока подлетела к столу. Я увидел то же самое выражение лица, как тогда, когда в первый раз стреляла.
-Ничего себе, вот это раритет! А можно мне его?
-Нихт трогать! Только не ты, unerträglich, weitschweifig, Pest Mädchen, ich werde dich nicht eine Meile zu ihm gehen lassen, nehmen Sie viertes Reich! – срываясь на чистокровный немецкий, закричал Штайгер.
Достаточно сказать, что оружейник постоянно бухтел на Элис за неподобающее отношение к оружию. Он считал её самым страшным кошмаром.
-Кру-у-гом! Из помещения, марш! – приказал я, собрав весь свой командирский голос.
Её и след простыл.
-Она есть форменный апокалипсис, - выразился немец.
-Что есть, то есть. В моей голове уже формировалась мысль о подходящем подарке на совершеннолетие...
На совершеннолетии Элис присутствовал весь отряд, даже разводящий появился. Ну а Штайгер был как приданное к восстановленному MG74, который мы презентовали ей. Я промолчу как мне удалось уговорить немца. Девочка, хотя нет, на тот момент она уже была девушкой (хоть и ростом она была полтора метра без кепки), сияла. Штайгер получил от неё чмок в щеку, от чего даже зарделся. Я ей преподнес еще один подарок – пистолет Tanfoglio Thor, однозарядного монстра.
Мы её определили в группу огневой поддержки. На одном заданий мы работали с “Алебардами” – достаточно хороши, но дисциплина прихрамывала. Они смотрели очень недвусмысленно. Но после задания один из них выразился:
-Это не девка, это настоящий адский шторм!
Так потом эта кличка и прижилась.
Вот так и прошло еще три года. Сейчас Элис уже двадцать один, она слыла почти легендой в свои юные годы. Что касается глаза – ей посекло лицо осколками, в итоге ей поставили глазной имплант, в ту пору они были уже достаточно надежны.
Она не оставляет попыток узнать что-то о своей семье. Мы ей помогаем, чем можем. Я задаюсь иногда вопросом: а правильно ли я поступил тогда? Быть может надо было отправить её в приют? Однажды я спросил её об этом, она ответила, что я дурак и задаю глупые вопросы.
Наемникам не пристало заводить семьи. Профессия такая. В отряде каждый для друг друга – семья. Быть может, мы и стали для неё этой самой семьей.
Сколько же невинных детских душ загубила сволочь под названием война...
Комментарии и критика, как обычно, приветствуются.