Махмуд I, султан Кирмизии, наблюдал в окно прибывшую делегацию из Црвенославии...
"Согласится ли? Ведь предложение из разряда тех, которые могут навсегда повлиять на судьбу двух народов, и неизвестно, станет ли лучше или хуже... Такое может вызвать определенную реакцию у правителей сопредельных стран" - размышлял султан.
Вдруг послышался легкий скрип дверных петель, а затем по полу из дорогой породы дерева, привезенной специально из западных вилаятов, застучала обувь человека, которого Махмуд искренне уважал.
Добрый день, Махмуд-эфенди! Я рад встрече с вами - это был правитель Црвенославии, князь Дмитро Радичевич.
Султан обернулся. Он также был рад тому, что князь нашел время приехать в Кирмизию.
Приветствую, дорогой друг! Проходи и присаживайся.
Князь пересек ковер, сотканный в главном портовом городе султаната - Зармеке. Он активно осматривал зал, в который он зашел впервые со времен постройки этого дворца. Впрочем, и в сам Тепедебахче он был приглашен первый раз.
Зал был небольшим, если сравнивать его с тем, что бывает в замках северных народов. Но отец Махмуда, Энвер, султан Кирмизии до 699 года, считал, что для правителя больше пространства не требуется. Это помещение было предназначено для работы, а не для развлечений, поэтому обстановка была не слишком шикарная, но уютная. Стены покрывала резная плитка неизвестного мастера, который после постройки Тепедебахче исчез без следа. Выше были закреплены факела, которые в темное время суток освещали этот зал так же ярко, как солнце днем.
На небольшом возвышении над общим уровнем пола был расположен трон султана. Хотя, по меркам других народов, это была, скорее, скамейка с золотыми подлокотниками. Но зато султан мог задремать прямо на нем, если его морила нестерпимая жара.
Перед троном стоял маленький столик, который внесли сейчас взамен большого рабочего стола. На нем стояли две небольших чаши и пышущий паром чайник, от которого шел ароматный запах азейрбаджерского чая, собранного в недавно колонизированном вилаяте на западном берегу пролива Арцак.
Князь занял свое место на большом стуле из мореного дуба .
Я вынужден признать, уважаемый Махмуд, что ваш дворец выглядит ослепительно. Энвер-эфенди разбирался в людях, подобрав лучших архитекторов для постройки этого чуда. - сказал Дмитро, смакуя вкуснейший чай.
Этот дворец простоит здесь века, тысячелетия, радуя народ Кирмизии своей красотой! Я рад, что вы по достоинству оценили его! - воскликнул султан.
Вскоре чаепитие подошло к концу.
Слушаю ваши предложения. - ровным голосом сказал князь Црвенославии.
Султан приоткрыл потайное отделение в троне и вытащил из него свиток бумаги.
Я пригласил вас сюда, чтобы предложить вам то, что описано на этом свитке. Это будет важный шаг для всех нас, если вы согласитесь.
Князь принял из рук Махмуда вызвавший у него неподдельный интерес свиток, затем развернул его и принялся читать. Предложение было написано на хаккенди - языке кирмизов, но Дмитро был человеком образованным и язык знал. Впрочем, он и так бы смог прочитать написанное, так как хаккенди близок к црвенославскому. По мере прочтения, на лице князя расплывалась легкая улыбка. Наконец он закончил изучать текст.
Неужели, спустя столько лет, - начал Дмитро, - вы решились предложить то, к чему все шло еще со времен Аталнара?
Да, дорогой друг, мне кажется, что настало время стереть искусственные барьеры. - сказал Махмуд.
Я согласен, но наши посольства должны плотно поработать вместе по этому документу. Претворить это в жизнь быстро не получится. - несколько расстроено произнес князь Црвенославии.
Я никуда не тороплюсь. Пусть наши доверенные люди выполнят работу, за которую мы их и содержим. А пока, я думаю, нам следует проследить за тем, чтобы такой поступок не вызвал опасений у наших друзей вокруг.
Я приложу все силы, чтобы этот свиток стал былью. Прощайте, Махмуд-эфенди! - попрощался Дмитро и направился к выходу.
Удачи вам, князь! - провожая взглядом гостя сказал султан.